После трагедии в Казани чиновники выступили с законодательными инициативами, которые, по их мнению, должны были быть направлены на борьбу со школьным шутингом. Что изменилось с того момента?
Как отмечал после трагедии доцент кафедры педагогической психологии Института психологии и образования КФУ Рамиль Гарифуллин, Галявиев холодный и замкнутый человек, который, вероятнее всего, страдает манией величия. Именно это, по мнению психолога, стало основанием для террористического акта. К слову, после трагедии многие психологи и психиатры сразу принялись разбирать клинический случай Галявиева. При этом ранее молодой человек проходил медосмотр, на котором психиатр засвидетельствовал «годность» Галявиева в качестве владельца оружия. Была ли это некомпетентность, коррумпированность или стрелок оказался действительно психически вменяемым — большой вопрос. Или может быть тот самый психиатр является жертвой системы, которая периодически дает сбой. Здесь можно лишь строить предположения, так как ответственность за случившиеся врач не понес.
Известно, что Галявиев неоднократно ходил к врачам с жалобами на сильные головные боли. По данным LIFE, за четыре года до трагедии ему диагностировали энцефалопатию (органическое поражение головного мозга). С начала года близкие отмечали, что он стал агрессивным и вспыльчивым. При этом характерным признаком энцефалопатии является постепенное снижение способности адекватно мыслить. Человек с трудом может контролировать свои эмоции, становится раздражительным, плаксивым, быстро возбуждается. По мере прогрессирования заболевания возникает апатия, депрессия, желание умереть. Головные боли со временем становятся невыносимыми.
Ответственность за случившееся сейчас несет только Галявиев, которого в конечном итоге признали вменяемым. Над делом стрелка работали более 100 следователей, экспертов и криминалистов. На суде Галявиев раскаивался в содеянном.
